Памятник архитектуры федерального значения «Ансамбль Присутственных мест, 1843 г., арх. Бернштейн А.И. Здание Дворянского собрания»
Адрес: г. Ставрополь, ул. Советская, 11-13
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
В Ставрополе на нынешней улице Советской - бывшей Нестеровской до революции располагалось Ставропольское дворянское депутатское собрание, ведающее решением сословных вопросов в царской России. Кавказское губернское дворянское депутатское собрание было организовано в 1803 г. в городе Георгиевске. Спустя двадцать лет губерния стала именоваться Кавказской областью с центром в городе Ставрополе. Тогда же собрание было реорганизовано в Кавказское областное дворянское депутатское собрание, а оно в свою очередь, в 1847 г., было переименовано в Ставропольское дворянское депутатское собрание. Дворянское собрание вело активную благотворительную деятельность, например во время Первой мировой войны дворянская организация в качестве помощи русской армии предоставила верхний этаж дома под госпиталь, а нижний Дамскому комитету при Красном кресте. Помимо этого ставропольские дворяне пожертвовали на военные нужды 10 000 рублей. Подробнее о деятельности дворянского собрания можно узнать, обратившись к научной статье «Дворянское депутатское собрание на Северном Кавказе в 1905-1917 г.г. историка Чикаевой К.С., опубликованной в КиберЛенинке.
Изначально усадьба, в которой расположилось дворянское депутатское собрание, принадлежала ставропольскому помещику и общественному деятелю Алексею Реброву, которого неоднократно избирали предводителем кавказского дворянства. У Реброва были особняки и на Кавказских Минеральных Водах. Он был одним из первых, кто предложил свои дома под присутственные места. Алексей Федорович, по сути, является основателем знаменитого Кисловодского парка. Его саженцы и виноградные лозы украсили старейший публичный парк Пятигорска - «Емануелевский парк» и другие. За труды по развитию мануфактурной промышленности в России награжден в 1836 г. орденом св. Станислава 2-й ст. За развитие шелководства награжден 5 большими золотыми медалями, а Московское Общество сельского хозяйства 20 декабря 1850 г. приняло постановление о размещении в зале заседаний его портрета как первого шелковода России.
В конгломерат зданий Ставропольского депутатского собрания вошла позже усадьба генерала Кусакова.
В советское время на усадебном месте обосновался местный орган Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем. В сети Интернет пишут, что в сарае, где происходили расстрелы, позже, в 60-е годы, когда усадьбу перестраивали, нашли скелеты убитых людей, и это притом, что ещё до Великой Отечественной войны, в зданиях обосновалась и успешно работала противочумная станция, а ныне Ставропольский научно-исследовательский противочумный институт Роспотребнадзора.
P.S. Связь с литературой у этого усадебного места давняя и крепкая. Началось всё с первого хозяина - Алексея Фёдоровича Реброва. В Лермонтовской энциклопедии, его имя неразрывно связано с великим русским классиком. Предполагают, что в доме Реброва в Кисловодске (в лермонтовской литературе он нередко называется «домом княжны Мери») в 1837 году жил поэт. Конечно, Михаил Юрьевич Лермонтов хорошо знал и хозяина дома, и его дочь — Нимфодору. В романе «Герой нашего времени», упоминаются виноградные аллеи Емануелевского парка, к созданию которых Алексей Фёдорович Ребров имел непосредственное отношение. Из статьи научного сотрудника Государственного архива Ставропольского края Елены Громовой, опубликованной в «Ставропольской правде» от 17 марта 2006 года и работ краеведа Германа Беликова известно, что после посещения Николаем I Ставрополя Реброву, который в качестве предводителя дворянства встречал в октябре 1837 года императора Николая I, предложили создать в городе «Практическую школу шелководов» (ранее такие школы были организованы в Кизляре и Кисловодске) и отвели ему в Ставрополе усадебное место.
Как было уже сказано выше – Ребров был одним из первых, кто предложил свои особняки под присутственные места. Краевед Герман Беликов в двухтомнике «Облик старого Ставрополя» пишет, что, что на усадьбе Алексея Федоровича действовало и Дворянское собрание. Ставропольский писатель-краевед Виктор Кравченко в книге «Мы странствовали с ним в горах Востока…», посвященной поэтам Михаилу Лермонтову и Александру Одоевскому приводит воспоминания боевого офицера – Андрея Чарыкова:
«Я пришёл на Кавказ из России, как тогда выражались, в 1840 году, поступив в 20-ю артиллерийскую бригаду, штаб которой находился в Ставрополе, почему мне довольно часто приходилось в нём бывать. В один из этих приездов в дворянском собрании давали бал. Война тогда была в полном разгаре, и так как Ставрополье в то время было сборным пунктом, куда ежегодно стекалась масса военных для участия в экспедициях против горцев, то на бале офицерства было многое множество и теснота была страшная; и вот благодаря этой самой тесноте мне привелось в первый раз увидать нашего незабвенного поэта; пробираясь шаг за шагом в танцевальный зал, я столкнулся с одним из офицеров Тенгинского полка, и когда, извиняясь, мы взглянули друг на друга, то взгляд этот и глаза его так поразили меня и произвели такое чарующее впечатление, что я уже не отставал от него, желая непременно узнать, кто он такой. Случались со мною подобные столкновения и прежде и после в продолжение моей долгой жизни, но мне никогда не приходило в голову справляться о тех особах, с которыми я имел неудовольствие или удовольствие сталкиваться…».
Итак, на балу в дворянском собрании был сам Михаил Лермонтов. Возникает вопрос, где именно было в то время дворянское собрание. В книге «Старый Ставрополь» Герман Беликов сообщает следующее:
«В 1838 году Алексей Федорович пишет письмо в ставропольские Присутственные места: «Желая построить в городе Ставрополе приличной наружности по фасаду дом и развести при оном тутовый сад согласно утвержденному городом плану, избрал я удобное для того усадебное место – против угла бывшего сада чиновника Рослякова, а ныне купца Игнатия Волобуева, в смежности с временным военным госпиталем». В 1843 году по проекту и под наблюдением архитектора Бернштейна и был построен каменный дом в два этажа буквально у самого обрыва к Ташлянской долине, откуда он чем-то напоминал старинный замок. С южной стороны дом в какой-то мере повторял дом Реброва в Кисловодске, описанный М.Ю. Лермонтовым в «Княжне Мэри», - те же фасадные украшения, четыре колонны, к сожалению, не сохранившиеся. За обрывом находился тутовый сад Реброва с деревьями, доставленными им из провинции Тараскона, с юга Франции».
Исходя этой информации, поэт не танцевал здесь на балу, однако в упомянутом военном госпитале (отметки на карте № 162-163), как пишет в статье «Ставропольские рисунки Лермонтова» краевед Владимир Георгиевич Гниловской, в мае 1837 года, Михаил Лермонтов лечился от малярии. Таким образом один из величайших поэтов Золотого века русской литературы, всё же был связан с этим местом.
В 1934—1952 годах на Ставропольской противочумной станции работала Магдалина Петровна Покровская (1901—1980) — советский бактериолог, доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РСФСР. Она создала и испытала на себе живую вакцину против чумы (1934). История борьбы с опасными инфекциями отмечена трагическими вехами. Профессиональный героизм и жертвенность являли исследователи на сложном пути борьбы с опасными инфекциями и в числе их, на все времена, почётное место занимает наш ставропольский учёный — Магдалина Петровна Покровская.
Покровская, используя бактериофаги — вирусы пожирающие бактериальные клетки —вывела авирулентный мутант возбудителя чумы, не утративший свойства создавать иммунитет. Источник: Покровская М.П. Авирулентный мутант B. pestis (культура AMP) / Вестн. микробиол., эпидемиол. и паразитол. – 1934. – Т. XIII. – № 1. – С. 3-17.
Первые испытания, проходившие на морских свинках, продемонстрировали, что гипотеза Покровской работает — у свинок успешно выработался иммунитет. В то время, как французские коллеги проводили первые исследования, используя в качестве подопытных больных проказой и лепрой, а советское руководство предлагало продолжать исследования на обезьянах, Магдалина Петровна не хотела тратить время на дополнительные испытания и решилась опробовать вакцину на себе. Вместе c ней принять участие в опасном эксперименте вызвался ее коллега доктор Эрлих. Стоит отметить, что сама Покровская на момент эксперимента болела гриппом, но сочла это дополнительным фактором для проверки потенциального лекарства: если ослабленный организм справится, то значит, и здоровый сможет выработать иммунитет к чуме. Эксперимент завершился грандиозным в мире науки успехом — первая вакцина от чумы была создана. Более подробно о жизни и деятельности Магдалины Покровской можно прочесть в статье «Во имя жизни: профессиональный подвиг бактериолога М.П. Покровской» кандидата исторических наук Г.Н. Каменевой, зав. отделом военной истории и патриотической работы Ставропольского государственного музея-заповедника, исп. директора РО РВИО СК.
Рискованный эксперимент самоотверженного ставропольского микробиолога лёг в основу пьесы Петра Жаткина и Германа Вечоры «Сильнее смерти». Магдалину Покровскою сыграла на сцене Камерного театра Народная артистка РСФСР Алиса Коонен.
Вот как описывается душевное состояние героини пьесы, прототипом которой была наша знаменитая землячка:
«СТРАХОВА. Трудно объяснить. /Задумалась/. Там, на заседании мне все было понятно: осторожность, взаимное страхование, рутина и даже... /С болью/. Нарушенное обещание. Я торопилась домой. В вагоне я вспомнила: Мечников где-то говорит о двух старухах, настолько старых, что у них пропало всякое желание жить. Старухам захотелось, понимаешь, захотелось умереть, как хочется человеку после тяжелого трудового дня лечь в постель. Мечников вынес заключение об инстинкте смерти. Инстинкт смерти существует также, как существует инстинкт сна, голода... Он естественен, когда у человека начинают распадаться ткани. Значит надо найти способ, как прожить в добром здравии и дожить до появления у человека естественного желания умереть, до охоты. К смерти... Человек, думал Мечников, в состоянии прожить сто и больше лет. Надо только убрать с его пути все опасности расставленные слепой природой, удалить все конфликты, обезвредить злых бактерий. А чума – один из страшнейших врагов человеческой жизни. Мечников воодушевил меня. Я поняла, что права я, что я должна дальше бороться, а не сдаваться. Я спешила домой... /С горечью/. Дома я надеялась найти поддержку, и что же... Значит я совсем одна.
АЛ.АЛ. /резко/. Нет, ты не одна. Ты в семье.
СТРАХОВА. Опять! Зачем ты говоришь мне об этом! /Почти с криком/. Не делай из меня самоубийцу! Я так на нее не похожа! Что мне жизнь не дорога что-ли? Я люблю жизнь, сильно люблю. Люблю Аленку, свою мать, тебя. /Горько улыбнулась/. Люблю тебя даже тогда, когда ты мечешь гром и молнии, даже сейчас, когда ты не нрав. Поверь, во мне все протестует против самого слова – смерть. И жертвой я не хочу быть. Как бы благородно эта жертва не выглядела. /Пауза/. Я много думала, проверяла, прежде чем решиться. Я постаралась избежать малейшей ошибки, ничтожного просчета. Я тысячу раз проверяла мой АМП. Все, что можно сделать, я сделала. Именно потому, что я дорожу жизнью, потому что я так хочу жить. /Пауза/. Но разве тебе, Саша, не известно, что кроме нашей жизни, нашего сердца существуют еще другие, неизмеримо более важные вещи. Они выше инстинкта самосохранения. Они могут вас захватить целиком. Без таких вещей, без таких идей, устремлений жизнь становится недостойной того, чтобы жить. Я уверена, что подошла к решению такой вековечной загадки природы, как чума. Быть может мне повезло. Неужели же я теперь должна остановиться! Нет. Понадобится риск. Я должна пойти на него. Это не удаль, не безрассудный наскок. Пойми, это простая закономерная необходимость и перешагнуть через неизвестность к открытию ну хотя бы крупицы истин, это даст возможность вооружить мою страну против страшнейшего из микробов, которого собираются бросить на нас фашисты». Источник: Федеральное казенное учреждение «Российский государственный архив литературы и искусства» ф. 656 оп. 3 ед. хр. 1007 Жатких П., Вечора Г. "Сильнее смерти" ["Марина Страхова"]. Пьеса в 4 действиях.
Синхронично с этим текстом, противочумный институт не обошёл вниманием и немецкий писатель Эрнст Юнгер, побывавший в Ставрополе во время немецко-фашистской оккупации, вот фрагмент из его книги «Излучения», отражающий дневниковые записи, сделанные 1 декабря 1942 года:
«Посещение Института чумы, в котором работают русские ученые и служащие. Обильная земля этой страны – также своего рода Эльдорадо эпидемий и болезней, таких как украинская лихорадка, дизентерия, тиф, дифтерит, инфекционная желтуха, возбудители которой еще не обнаружены. Говорят, чума возвращается раз в десять лет; она была в 1912, 1922 и 1932 годах, и теперь снова пришло ее время. Ее заносят караваны из Астрахани. Мор среди грызунов является ее предвестником. В этих случаях институт посылает экспедицию, состоящую из зоологов, бактериологов и сборщиков, для более подробного изучения. Распространение эпидемии контролируется «чумными станциями». Особое внимание уделяется истреблению крыс; для этого во всех колхозах есть специальные ловчие, «дератизаторы».
Разговор с научным руководителем, профессором Хохом, с которым мне было особенно легко. Это отношение человека к человеку, которое во Франции назвали бы гуманным, в случае с русским приобретает оттенок стихийности, идущей словно из тайной глуби. Обоюдная приязнь, создаваемая там благородным усилием, душевной активностью, здесь основана, скорее, на инертности, носит женственный и в то же время смутный, не имеющий отношения к морали характер.
Профессору Хоху назначена смягченная форма высылки, которая называется «минус шесть»; это означает, что ему запрещено пребывание в шести крупнейших городах страны.
Так как Институт чумы получает в больших количествах вакцину, к нему после вхождения немецких войск была приставлена охрана. Для снабжения ему выделили колхоз, в котором русское государство до этих пор содержало и кормило восемьсот душевнобольных. Чтобы освободить хозяйство для института, этих больных уничтожила служба безопасности. В подобной акции сказывается стремление творцов идеологии заменить мораль гигиеной, точно так же, как правду – пропагандой».
В 1942 году непосредственно перед взятием Ставрополя фашистским войскам Магдалина Петровна Покровская вернулась в него для эвакуации биоматериалов. Несмотря на возникшие, казалось бы, даже, непреодолимые трудности, ей это удалось.
Теперь, в этом месте, где почти двести лет назад прогуливался гений русской поэзии, царит дух научного творчества. В настоящее время Ставропольским научно-исследовательским противочумным институтом Роспотребнадзора руководит профессор, лауреат Государственной премии Российской Федерации Александр Николаевич Куличенко, автор 536 научных работ.
Но как, ни парадоксально, связь этого места с литературой длится и в настоящее время. Её продолжает, укрепляя нить пространства-времени – Екатерина Петровна Полумискова, поэтесса и прозаик, член Союза писателей России. С 2012 года она возглавляет правление краевого отделения Литературного фонда России. Её проникновенные и возвышенные философские строки лучше любых других слов передают метафизику мира:
…Под светом звезд Медведицы Большой
Хочу забыться – только на мгновенье!
И, заглянув в другое измеренье,
К твоей душе прильнуть своей душой.
Не беспокойся за меня. Не надо!
Мне б только знать, что там, в стране теней,
Ты слышишь этот шорох листопада
И звонкую речушку средь камней.
Поговорим… Нам не наговориться,
Как ручейкам, несущимся с горы,
Как листьям в вышине не накружиться,
Сорвавшимся с деревьев до поры.
Интеграция этого места в литературу, настолько поразительна и крепка, что диву даёшься.
И в заключение прекрасный акростих Екатерины Полумисковой:
Вселенское время – таинственный Маг,
Судья и палач, и хранитель,
Единственный друг и единственный враг,
Мудрец и пророк, и вершитель.
У времени быстрый, стремительный бег,
Свои неземные законы.
В веках исчезают, как тающий снег,
Отживших идей легионы.
Едва ли мгновений незримая рать
Вопросом томится великим –
Разбрасывать камни, а, может, собрать?
Его божества многолики:
Минуты, эпохи, столетия, дни…
Я только прошу его: «Повремени!»
По силе духовного воздействия на человека трудно переоценить роль поэзии. Акростих вызывает ассоциативную цепь с Екклесиастом и врачеванием души, ведь во все времена человек нуждается в воздействии добра, красоты и эмоциональном подъеме, позволяющим ощутить свои связи со всем миром и настоящую полноту жизни.
Список источников: