Памятник истории регионального значения «Дом Губернатора, где в 1918 году размещался 1-й Ставропольский Совет народных депутатов и губисполком, 1896-1898 гг. арх. Потапов В.А., Кусков Г.П.»
Адрес: г. Ставрополь, ул. Карла маркса, 94
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
С начала 1830-х годов в Ставрополе, кроме областного военного начальника, находился и гражданский губернатор. С окончанием Кавказской войны менялся и статус ставропольских губернаторов, которые становились гражданскими управленцами. В этой связи их главная резиденция — Дом командующего войсками — уже не соответствовала их гражданской должности.
По генеральному плану застройки Ставрополя для гражданского губернатора отводилось место на Соборной площади, так в 1830-е годы именовалась еще не оформившаяся полностью сегодняшняя площадь Ленина. Но в 1835 году в собственность города перешел деревянный одноэтажный дом с большим садом и прудом, питаемым вышерасположенным мощным родником, — на той же Черкасской. Дом этот был построен еще в 30-х годах XIX века отставным фельдфебелем Лазуткиным, а затем достроен коллежским асессором Павлом Петровым. Петров, кстати, сдавал в аренду еще один свой дом на Генеральской улице дяде Михаила Юрьевича Лермонтова — генералу Павлу Ивановичу Петрову. В 1883 году к составлению проекта приступил архитектор Владимир Потапов, но и его работа не удовлетворила местные власти. И лишь после подключения к проекту архитектора Григория Павловича Кускова строительство нового губернаторского дома, наконец, началось. Как сообщается в «Памятной книге Ставропольской губернии», «…в отчетном 1902 году на средства казны (всего было истрачено 175000 рублей) был окончательно отстроен губернаторский дом».
Здание Дома губернатора, построенное по проекту губернского архитектора Григория Павловича Кускова, украсило Николаевский проспект губернского центра, став еще одной архитектурной жемчужиной в его градостроительном ожерелье.
Н.Е. Никифораки, вошедший в историю Юга России как «блистательный губернатор», которому благодарные потомки сегодня воздвигли бронзовый монумент, стал и строителем Дома губернатора, и первым его жильцом. Здесь же расположилась канцелярия губернатора.
О ставропольском губернаторе Никифораки написал Илья Дмитриевич Сургучев. В его повести «Губернатор» затронут комплекс вопросов, глубоко волновавших многих писателей-реалистов: добро и зло в сферах общественного бытия губернских городов России, застой провинциальной жизни, засасывающей и убивающей все живое, светлое; трагическое одиночество страдающей человеческой души; смерть, любовь, красота; отношения между простыми людьми и стоящими у власти; подъем демократических настроений народных масс, их протест против политического гнета, общественных государственных порядков, порождающих косность, бездушие, деспотизм.
Многие страницы «Губернатора» посвящены родному г. Ставрополю. Перед читателем проходит главная Николаевская улица (ныне проспект К. Маркса) с булыжной мостовой, магазинами, окружным судом; описаны Ташлянское предместье, кафедральная гора с собором и электрической станцией, губернаторский дом и многое другое. Все в повести достоверно и точно. В ней легко угадываются некоторые известные в истории края лица: губернатор – ставропольский губернатор Никифораки, ротмистр Клейн – ротмистр Фридрихов, архиерей Герман – архиерей Агафадор. Это придает чтению особый интерес и злободневность.
С 1916 по 1917 год последним ставропольским губернатором был полковник русской армии князь Сергей Дмитриевич Оболенский.
В 1937 году с образованием Орджоникидзовского края и переводом его центра из Пятигорска в Ставрополь, в губернаторском доме размещается крайком партии. Тресту «Крайпроект» поручается провести реконструкцию здания и надстроить третий этаж (автор проекта – архитектор В.П. Карабанов). Надстройка проводилась при эксплуатации двух существующих этажей: крыша здания постепенно поднималась на домкратах, под ней наращивались стены и велось строительство. При реконструкции удалось в целом сохранить архитектурный облик здания.
В период временной оккупации города немецкими войсками в здании разместились многочисленные штабы войск вермахта. При отступлении гитлеровцы взорвали здание, но стены выстояли, хотя внутри были полностью разрушены старая лестница и многие комнаты. Пострадали и три кариатиды из четырех.
После ухода гитлеровцев здание по проекту архитектора Чекмотаева Н.Д. отремонтировали. Сегодня в здании находятся службы мэрии и Ставропольской городской Думы.
Информация предоставлена отделом по сохранению культурно-исторического наследия и просветительской деятельности комитета культуры и молодёжной политики администрации города Ставрополя.
P.S. Выше уже было упомянуто, что здание это является живым адресом литературного героя – главного действующего лица из повести «Губернатор» Ильи Дмитриевича Сургучева, прототипом которого является Николай Егорович Никифораки (1838-1904).
Более подробно об этом здании и его истории, увидеть богатый иллюстративный материал можно в двухтомнике «Облик старого Ставрополя» издательства «Снег»:
Беликов, Г. А. Облик старого Ставрополя. Книга I [Текст] / Г. А. Беликов, С. Н. Савенко. – Ставрополь : Снег, 2007. – С. 264–270.
Вот как описывается это здание в повести, нашим земляком, мастером слова – Ильёй Сургучевым:
«Губернатор приехал за месяц до окончания отпуска, его, большой, двухэтажный, выстроенный в 1876 с прекрасными, строгими зеркальными окнами, с балконом, который поддерживали четыре согнувшиеся гипсовые женщины, — дом молчал, никто не выбегал навстречу, никто не улыбался ему. Был даже беспорядок: не караулили дверей обычные часовые, хотя полосатые будки по-прежнему стояли на углах. В левой половине первого этажа помещалась губернаторская канцелярия, и подъехавший экипаж был замечен дежурным чиновником… Впереди, в гору, шла улица с электрическими фонарями, магазинами, трехэтажными домами, окружным судом, направо — дремал густой, зеленый бульвар… такой зеленый и густой, что, казалось, там, дальше в гору, идет длинный сад, — совсем не было видно аллей и гуляющих; просветами, как маленькие калитки, выглядели узенькие выходы на дорогу. Очевидно, недавно был дождь: темно-коричневые камни мостовой казались отлакированными; на небе еле заметно плыли, как глыбы мрамора, облака. Немного парило: предвещало к вечеру еще дождь».
И ещё: «С террасы были видны поднимавшиеся по горе дома: широкий, весь стеклянный, блещущий под солнцем, павильон егоровской фотографии, а дальше — нигде, кажется, не кончающиеся каштановые купы городского сада… губернатор потихоньку, по-стариковски, взявшись правой рукой за перила, поднимался со ступеньки на ступеньку. Лестница была высока и широка. По ней сразу, грудь в грудь, могло идти шесть человек... Зал был большой, двухсветный; зеркало, о котором думал губернатор, было огромное, в золоченой зигзагообразной раме. Странной, несколько перекосившейся перспективой отражался в нем ряд окон, выходивших на улицу, и далекий, видный через них бульвар. Оно висело немного наклоненное, и когда, например, по улице ездили извозчики, то в зеркале отражались только их головы. В самом низу, около рамы, чуть заметными буквами были нацарапаны алмазом слова: «Я люблю тебя».
Губернаторов в доме перебывало много; некоторые из них жили широко, давали балы, о которых ходила молва по всей губернии, и вот, может быть, во время одного из таких балов кто-нибудь из молодежи, когда все убежали в сад, нацарапал это признание… В комнатах чувствовался тот особенный запах, что бывает обыкновенно летом в нежилых, непроветренных помещениях, окна которых выходят на север, пахло пылью и пересохшей мастикой. Дом был неуютный, гулкий: жить в нем одному человеку было жутко и неприятно. Всегда хотелось вспомнить, что в нем умерли два губернатора, — лежали они в зале, и зеркала тогда завешивались простынями… Сгорбившись, сидел в кресле губернатор. Большой, гулкий дом молчал, темнел; но казалось, что если сделать хоть маленькое движение, то сейчас же на него отзовутся и оживут все эти высокие угрюмые комнаты… Стенные часы сначала пошипели, а потом пробили восемь раз. В городе зажгли фонари, и синеватый свет перекосившимися, натрое разграфленными квадратами лег на полы темных комнат… В приемной, где стояло зеркало в коричневой раме и кожаные стулья, всегда толпилось много народу. Сидели трактирщики, — выходцы из Калужской губернии, молчаливые, с намасленными, посередине расчесанными головами, в длинных просторных сюртуках с костяными пуговицами, и просили о разрешении биллиардов и поздней торговли. Сидели вдовы с жеманными, напудренными лицами, — эти хлопотали о пенсиях, смотрели жалобными глазами и каждую секунду готовы были всхлипывать и утирать слезы специально приготовленными маленькими шелковыми платочками. В стороне держались почтительные, необыкновенно вежливые, бритые, одетые в смокинги антрепренеры, приходившие умолять о допущении евреев, и самые задние, самые робкие, нерешительные стояли около дверей молодые люди в высоких воротничках с прошениями о местах…».
Несмотря на то, что здание было перестроено, оно до сих пор узнаваемо и является не только архитектурной жемчужиной нашего города, но и своего рода литературным памятником в камне. Рядом — вывеска с дореволюционным названием (Николаевский проспектъ) главной городской магистрали, на которой расположен этот старинный особняк. Следует поблагодарить власти Ставрополя за размещение этих вывесок рядом с современными названиями для того, чтобы напомнить ставропольчанам об истории родного города и в целях сохранения культурно-исторического наследия.
Список источников: